Мьин Мьин воспринимает мои слова серьезно:
— Не в этом дело! Мы разводиться не собираемся. Еще чего!..
Я знаю, что разводы в Бирме очень редки. При свободе развода этот факт выглядит парадоксально. Ведь в случае развода жена получает равную долю имущества и может вновь выйти замуж, никто ее не считает менее ценной.
Может быть, высокое положение женщины в бирманском обществе вызвано особым благородством местных мужчин, носящих юбки? Увы, причина тут другая, более прозаическая. Благополучие многих бирманских семей держится именно на женщине. Она и торгует, и занимается каким-нибудь ремеслом, например, шьет. Ну а о крестьянках и говорить не приходится: работы на рисовых чеках им хватает.
Равноправие бирманкам достается далеко не даром. Зато чувствуют они себя уверенно и независимо. В истории Бирмы известна королева Шинсопу, единолично правившая государством в XIV веке, женщина-посол До Кхин Чжи — вдова архитектора независимости генерала Аунг Сана. А уж их дочь До Аунг Сан Су Чжи стала личностью вообще легендарной. Она известна всему миру как несгибаемый лидер демократического движения Бирмы. Почти шесть лет провела под домашним арестом. До Аунг Сан Су Чжи присуждена Нобелевская премия мира за 1991 год.
Но вот что приятно: бирманские женщины при этом совсем не похожи на заядлых феминисток и уважают мужскую слабость быть — скажу точнее — казаться первыми. Вот и моя знакомая Мьин Мьин, хоть именно ее руки держат семейный бюджет, обязательно советуется с мужем о любой покупке. (Хотя заранее знает, что он согласится). Угощая нас, мужчин, лапшой на кокосовом молоке, сама Мьин Мьин за стол не села. Такова уж традиция. Западной женщине она может показаться просто неприятной, а бирманка смотрит на этот обычай как на условность, (такую же, как совет мужа перед покупкой). Ее самолюбие не страдает. Главное, чтобы в семье был мир.
На что уж буддизм мягок и демократичен, но при входе в самую священную часть пагоды вы обязательно увидите надпись: «Женщинам вход воспрещен». В храме Суле я спросил об этом почтенного монаха. Он стал горячо доказывать мне, что буддийское учение выступает за равенство всех людей. Что же касается злополучной надписи, то за ней стоит всего лишь народный обычай. Почтенному монаху нельзя не верить. К нему подошла молодая бирманка, встала на колени, поклонилась до земли и сделала какое-то подношение. Женщины не смеют прикасаться даже к одежде монаха. Но сами монахи в какой-то мере зависят от женщин, ибо кто еще раздает им пищу? Были в средние века в Бирме монахини, но эта традиция пресеклась. Очевидно, находя в этом неравноправие, бирманки настойчиво боролись за свои права в духовной сфере. И теперь на улицах бирманских городов и сел можно видеть стайки существ в нежно-розовых одеяниях и с бритыми головами. Это «тилащин»
— монахини низкого посвящения. Пусть к тилащин нет такого уважения, как к монахам, но бирманки имеют возможность посвятить себя немирской жизни.
При всей своей религиозности, бирманки очень жизнерадостны и колоритны. Честно скажу, не люблю я курящих женщин. Если только они — не бирманки. Курят бирманские дамы не какие-то там сигареты, а огромные сигары. Сигару — она называется чарута — изготовляют из табака с добавлением кусочков пальмового листа и заворачивают в кукурузный лист. Наблюдать за курящей чаруту бирманкой — одно удовольствие. Курит она с особым изяществом, превращая заурядное вдыхание-выдыхание дыма в церемонию. Как-то я полюбопытствовал у бирманки: что это ей дает? Она снисходительно ответила:
— Немного расслабляешься, отдыхаешь от всяких забот.
Бирманка запросто может подойти к мужчине и попросить огоньку — прикурить. Некоторые женщины (правда, немногие) даже не отказывают себе в удовольствии пожевать бетель — жвачку, обладающую тонизирующими свойствами. А уж приготовляют и торгуют этим, в основном мужским лакомством, именно дамы. Они знают, какой выбрать лист бетелевой пальмы, сколько положить известки, пряностей. Веселая торговка бетелем на рынке Минигон уговорила меня попробовать. Я не нашел в жвачке ничего особенного. Обильно выделяется слюна. Все время приходится сплевывать. Я даже не смог ответить на вопрос торговки, нравится ли мне бетель. Во рту была настоящая каша. Торговка засмеялась:
— Поэтому-то я и торгую бетелем. Пусть мужчины жуют его и поменьше спорят с нами, женщинами.
Она ловко поправила на себе юбку, сперва развязав ее, а потом снова запахнув. Примерно так же делают и мужчины. Нет, что ни говори, а женщины в стране, где мужчины предпочитают юбки, — другие, чем в краях с преобладанием на представителях сильного пола брюк. Кстати, в бирманском журнале я прочитал, что в многонациональной Бирме, кроме бирманок, завидными правами пользуются монки и каренки, а вот шанкам, качинкам и араканкам приходится труднее. Проверяю свою гипотезу. Так и есть: именно шаны и качины ходят в брюаках. (Араканцы, правда, приверженцы юбок. д но живут по соседству с бенгальцами-му — в сульманами — это их влияние.)
Бирманки, ко всему прочему, — очень красивы. Особую прелесть их улыбающимся лицам придает «танакха» — местная пудра кремового цвета, щедро нанесенная на щеки, Бирманские женщины — большие чистюли, одежду они стирают каждый день, а моются вообще по нескольку раз на день. Причем делают это зачастую прямо на улицах, поливая себя водой из специальных цементных бассейнов, — дело житейское. Конечно, моются бирманки не нагишом, а завязав юбку под мышками. Совершив омовение, называемое «естественным», купальщицы быстро меняют мокрую юбку на сухую, также укрепив ее под мышками, и так возвращаются домой. Однажды, когда только приехал в Бирму, я попал впросак. На улице я стал о чем-то расспрашивать девушку в подобном странном наряде. Она вежливо и любезно отвечала, но словно хотела от меня отделаться. Только позднее я понял, что она торопилась домой после уличной бани.
Наверняка многие задавались вопросом, почему восточные женщины отличаются необыкновенной стройностью. Меня тоже это интересовало. Ответ я нашел в Бирме. Живя там несколько лет, я ни разу не встретил сутулой дамы. Наверное, потому, что на Востоке не нежатся на перинах, а спят на жестких циновках. Но я думаю, главное — дело в древней традиции носить всевозможные грузы на голове. При этом спина выпрямляется, как струна, а голова гордо поднята. Какие же предметы переносят подобным образом? Легче назвать те, которые несут по-другому. Обычно на голову кладут свернутый кусок ткани, а уже на него — все что угодно: корзину, кабачок, горшок, вязанку хвороста, тюк. Торговки переносят на голове лотки во всякой всячиной. Подсобные работницы на стройке — камни, емкости с раствором. Руки при этом — по крайней мере, одна уж точно, свободны. Всегда можно найти им какое-нибудь применение. Разносчица ловко дает сдачу покупателю, молодая мать прижимает к груди ребенка, старуха подносит ко рту огромную сигару-чаруту. Я ни разу не видел, чтобы поклажа, какой бы громоздкой она ни была, свалилась. Иногда, смотря на накренившийся горшок или корзину, со страхом ожидаешь: сейчас грохнется наземь. Вопреки всем законам физики, этого не происходит. Легкое, едва уловимое касание руки, и баланс восстановлен. Чувство равновесия у бирманских женщин, наверное, генетическое. Трудно разобраться, где причина, а где следствие: то ли бирманки так искусны в переноске поклажи на голове потому, что они спокойны и уравновешенны, то ли наоборот.
Любопытно, что тяжести на голове переносят только женщины. Мужчины — никогда. Тащат грузы на плече или же на спине, а то и на коромыслах. Есть даже пословица о том, как прирастает семейное благосостояние: муж несет в дом на плече, а жена — на голове. В чем тут дело?
Я просто теряюсь в догадках, но конечно, сразу же с негодованием отвергаю версию о том, что хорошенькая женская головка ни на что другое не годится. Может, причина в том, что женщинам намного чаще приходится носить всякие мелкие вещи, к примеру, покупки с рынка? Мужчины носят реже, зато тяжелее: кули, мешки. Да и потом, что ему за грациозностью гоняться? Согласитесь, что чрезмерно грациозный мужчина выглядел бы сомнительно.
Говорят, что от ношения на голове могут деформироваться шейные позвонки и даже позвоночник. Не знаю, разве что если груз слишком тяжелый.
А бирманка с гордо поднятой головой несет нелегкий груз житейских забот и неизменно остается женственной и привлекательной.
Александр Балезин / фото автора
Бирма (Мьянма)
Страны и народы: Движущийся полуостров
Тысячи лет назад ледник двигался на юг по территории Северной Америки, потом остановился. Затем отступил назад. С приходом нового ледникового периода вновь пополз на юг. И снова отступил.
Там, где граница ледяного покрова то продвигалась вперед, то отступала, сглаживая поверхность земли и перепахивая все на своем пути, образовался полуостров Кейп-Код, узким длинным серпом выгнувшийся вдоль побережья Массачусетса.
